В силу фрагментарности и разрозненности сохранившейся информации деятельность Томского лесоперерабатывающего предприятия наименее изучена, по сравнению с Барнаульским и Новониколаевским кабинетскими лесопильными заводами. Нами предпринята попытка обобщить имеющиеся сведения и выявить причины, негативно повлиявшие на рентабельность Томского лесозавода.
В 1902 г. Кабинет арендовал в Томске столярную лесопилку для переработки перестойного леса из дач Калтайской, Кругликовской, Бибеевской и Орско-Симанской Томского имения. В 1903 г. состоялась покупка этой лесопилки в собственность Кабинета, поэтому, на наш взгляд, деятельность Томского кабинетского лесопильного завода логично рассматривать именно с этого времени. После покупки выяснилось, что для полноценной работы двух лесопильных рам паровой силы было недостаточно, а работать на одной – экономически невыгодно. Для оправдания накладных расходов, ремонта и содержания завода требовалось перерабатывать не менее 700 тыс. куб. фут. круглого леса в год. Однако дачи Томского имения с 1909 г. не могли давать такого количества пиловочной древесины[1], поскольку, в результате проводившегося с 1908 г. отчуждения земель богатых перестоем в крестьянские наделы, завод обслуживала лишь Калтайская лесная дача. Ее лесосеки по состоянию сосновых насаждений не могли давать более 10 000 бревен массой 220 000 куб. фут. в год, в т.ч. крупного пиловочного материала около 100 000 куб. фут. Так, в 1909 г. на завод было доставлено 230 000 куб. фут. сырья, из которого только 140 000 куб. фут. были пригодны к распиловке. Отпуск из дачи в 1910 г. составил 225 000 куб. фут., из них пиловочного леса лишь 115 000 куб. фут. [2]. Таким образом, в сложившихся условиях дальнейшее функционирование завода оказалось нерентабельным, и с 1910 г. лесопильное производство было остановлено[3]. По мнению управляющего Томским имением ученого-лесовода А.Г. Киюца, всего этого можно было избежать, если бы приобретению завода Кабинет предпочел деятельность переносной лесопилки без дорогостоящего оборудования. Для принятия такого решения всего-то требовалось объективно подойти к оценке запасов древесины в обслуживавших производство лесных дачах[4].
В техническом отношении Томский лесопильный завод был достаточно богатым, особенно по сравнению с Барнаульским заводом. Об этом свидетельствует отчетный список, составленный для передачи имущества старшим управляющим Томского имения В.В. Гроновским вновь назначенному на эту должность С.Ф. Ключникову. Так, на 1 января 1911 г. среди прочего на заводе имелись две лесопильные рамы шириной в 40 и 24 вершка, паровой котел, паровая одноцилиндровая машина мощностью в 32 лошадиные силы, самотаска для выгрузки леса, строгательные, обрезные, токарные и сверлильные станки, ленточная пила[5].
Исходя из динамики денежных оборотов Томского лесопильного завода видно, что он на протяжении семи лет работал практически в убыток. Его расходы на производство и содержание лесных складов не окупались. По состоянию на 1 января 1910 г. на балансе завода числилось долгов на сумму 42 428руб.[6]
Для выхода из создавшейся ситуации лесные чины округа предусматривали два варианта – ликвидацию завода и склада или перевод его на работу с пихтовым и еловым сырьем, поставляемым из других имений округа. Проведенные расчеты по постепенному увеличению хозяйственных заготовок ели и пихты, а также потребность в очистке дачи от горелого леса, допускали возможность оставить в Томске верхний лесной склад[7]. Однако продукция частных лесопильных заводов Томска, заготавливавших лес в казенных дачах, представляла конкуренцию для кабинетского предприятия[8]. Это были заводы И.М. Иваницкого и А.С. Лопуховой. Первый распиливал пихту, ель и незначительное количество соснового сырья, ведя торговлю исключительно с городом. Годовой оборот завода от продажи леса, в т. ч. круглого, доходил до 60 000 руб. Второй осуществлял поставку соснового леса для Сибирской железной дороги, а также в небольшом количестве пихтового и елового леса для нужд города. Доходы от продажи пиленого материала достигали 120 000 руб. в год.[9]. Таким образом, предпринимателей удовлетворявших потребности в лесопильных сортиментах томского рынка было достаточно, и деятельность кабинетского лесопильного завода на их фоне терялась. Поставщиками леса для нужд города, помимо Кабинета, являлись Управление государственных имуществ и крестьяне, покупавшие лес на корню в округе или сбывавшие его со своих наделов. Поскольку лесные материалы на складах Управления государственных имуществ стоили дешевле аналогичных на складах округа[10], то вполне логично, что население предпочитало приобретать более дешевый лес, ставя завод в еще более тяжелое положение.
После практически четырехлетних раздумий о возможных перспективах функционирования завода, администрация округа в 1914 г., по данным Т.Н. Соболевой, сдала его в аренду сроком на 2 года местному купцу 2 гильдии И.М. Иваницкому. Размер арендной платы составлял 4 тыс. руб. Кроме этого, администрация продавала корневой лес и березовые дрова на Томский заводской склад[11]. Для экономики округа это было определенным выходом из сложившейся ситуации, но идеализировать его не стоит. Так, в августе 1915 г. с Иваницкого безуспешно пытались взыскать задолженность по арендной плате за пользование Томским лесным складом. На 1 марта 1915 г. она составила 160 руб. Купец от уплаты денег и дачи объяснений уклонялся[12]. Интересен тот факт, что в марте 1916 г. начальник округа, судя по всему, «простил» ему долг, запретив впредь предъявлять к Иваницкому требования об уплате, и переписку по этому делу прекратил[13]. Можно предположить, что В.П. Михайлов как рачительный хозяин, посчитал слишком затратными для округа расходы на переписку в условиях военного времени, учитывая небольшую сумму долга.
Прекращение дел коммерческой лесной организации в Томске, предрешило судьбу кабинетского лесопильного завода и складов. В январе 1916 г. лесничий Калтайской лесной дачи К.Д. Чернявский, с согласия начальника округа, предложил Томской городской управе приобрести за 1500 руб. бывший склад лесных материалов у «верхнего перевоза». Однако из-за отсутствия торгующихся лиц постройки склада не были проданы. На 12 мая 1916 г. были назначены повторные торги, которые также не состоялись. На этот раз покупатели заявили о высокой стоимости назначенного к продаже имущества и высказали пожелание приобрести постройки по отдельности[14]. По всей видимости, для округа продажа с торгов являлась лучшим выходом, позволявшим решить вопросы долга.
Список использованных источников и литературы:
[1] ГААК. Ф. 146. Оп. 1. Д. 9. Л. 43 – 43 об.
[2] ГААК. Ф. 146. Оп. 1. Д. 9. Л. 100 − 100 об.
[3] ГААК. Ф. 146. Оп. 1. Д. 9. Л. 43 об.
[4] ГААК. Ф. 146. Оп. 1. Д. 9. Л. 43.
[5] ГАТО. Ф. 241. Оп. 1. Д. 16. Л. 2 – 13.
[6] ГААК. Ф. 146. Оп. 1. Д. 9. Л. 43 об.
[7] Труды съезда земельно-лесных чинов Алтайского округа в 1910 г. Барнаул, 1911. С. 182.
[8] Обзор деятельности округа за пятилетие (1911–1915) с краткой исторической справкой за предшествовавшее время. Барнаул, 1916. С. 159.
[9] ГААК. Ф. 146. Оп. 1. Д. 9. Л. 101 об.
[10] Труды съезда земельно-лесных чинов Алтайского округа в 1910 г. Барнаул, 1911. С. 202.
[11] Соболева Т.Н. Коммерциализация лесного хозяйства Алтайского округа в 1911-1916 гг. // Предприниматели и предпринимательство в Сибири (XVIII–начало XX вв.): Межвузовский сборник научных статей. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1995. С. 188.
[12] ГАТО. Ф. 241. Оп.1. Д. 90. Л. 6 – 6 об.
[13] ГАТО. Ф. 241. Оп.1. Д. 90. Л. 17.
[14] ГАТО. Ф. 241. Оп.1. Д. 90. Л. 8, 19 – 20, 22.