Заготовка и отпуск древесины в Алтайском округе в середине – второй половине XIX в.

До 50-х гг. XIX в. рубка дров в Алтайском горном округе производилась исключительно топором. Толстомерные и винтообразные деревья сначала разрубались на «кряжи» длиной 3-4 аршина, затем раскалывались и лишь потом из них получали желаемую длину дров. В результате такой процедуры оставалось много порубочных остатков. Пилы же сразу давали возможность заготовить дрова необходимой длины в 1-2 аршина[1]. По мнению начальника Лесной части Д.А. Машукова, замена топоров на пилы могла бы сохранить от 15 до 20% заготовляемой древесной массы[2], существенно экономила людские ресурсы, привлекавшиеся к лесорубке, и способствовала усовершенствованию технологии заготовки древесины. В 1852 г. Департамент горных и соляных дел рекомендовал начальнику Алтайских горных заводов использовать при заготовке древесины «древорезные» пилы. Их изготовление велось на Гурьевском заводе специально присланными уральскими мастеровыми[3]. В настоящее время трудно предположить, чем именно было вызвано такое ведомственное решение. Стремлением к экономии людских и древесных ресурсов, или же попыткой уменьшить «расстройство» лесов, которое, по мнению чиновников, было вызвано не масштабом и бессистемностью заготовок на угольное жжение, а исключительно своевольством населения и производимыми ими «неправильными» порубками.

Заготовка древесины в Алтайском округе вплоть до конца XIX в. велась с применением сплошных рубок, оголявших одновременно пространство на несколько квадратных километров. Лесные площади активно уменьшались, поскольку вырубка лесов производилась в ближайших к заводам куренях (местах выжига древесного угля). Для урегулирования процесса лесопользования в сложившейся ситуации широко применялись годичные лесосеки − участки спелого леса, предназначенные для вырубки. В начале 40-х гг. XIX в. размеры лесосек составляли в ширину 0,5 версты, в длину – одну версту и более. К 50-м гг. ширина лесосек снизилась до 80, а длина до 500 саженей. В целях предотвращения излишнего «ветровала» стали учитывать расположение лесосек относительно сторон света и направления ветров[4]. Поскольку преобладали юго-западные ветры, то лесосеки располагались с северо-востока на юго-запад. «Правила управления и пользования лесами» 1850 г. предусматривали разбивку площадей на делянки, между которыми всегда должны были оставаться полосы невырубленного леса, кроме горелого и буреломного, который вырубался в первую очередь[5]. В 1884 г. были введены «кулисные» рубки с шириной делянок в 80 саженей, оставляемых кулис леса размером в 20 саженей. Через пять лет, в 1889 г., ширина лесосек была уменьшена до 40-20 саженей. Их отвод начал осуществляться перпендикулярно господствующим ветрам. В таком виде рубки проводились до 1898 г[6]. Изменения размеров лесосек, исходя из потребностей округа того времени, позволяет сделать вывод о наличии положительной динамики в развитии лесопользования на Алтае.

Для получения дровяного и некрупного строевого леса применялся 80-летний оборот рубки (время между прорастанием древесных всходов и достижением их спелости)[7]. Такая годичная лесосека полностью удовлетворяла заводские потребности в древесине на углежжение, строительство и топливо с учетом мощности каждого предприятия. Поскольку на территории Алтайского горного округа были запрещены частная обрабатывающая промышленность, требовавшая «огненного действия», и торговля лесом, то интересы потребителей древесины в тот период такой оборот рубки вполне устраивал[8]. В 1884 г. он увеличился до 120 лет, что в первую очередь свидетельствовало о нарастании проблемы сохранности природного ресурса и наметившейся тенденции к коммерциализации лесной отрасли. Проведенные тогда же расчеты показали, что получение «сортиментов» наиболее «выгодных» размеров (бревна длиной 9 аршин и диаметром 9 вершков) обеспечивается при рубке древостоя в возрасте 115 лет. Дополнив этот срок пятью годами лесовосстановительного периода, был установлен 120 летний оборот рубки. Лишь на небольшой территории, ранее истощенной вырубкой леса (Кислянская, Кокуйская и Озерская лесные дачи), был принят 100-летний оборот[9]. Увеличение оборота рубки с 80 до 120 лет является показателем перевода леса в разряд важного источника доходов от коммерческих операций.

Рассматривая способы рубок древесины, можно с уверенностью сказать, что по мере развития и совершенствования лесной отрасли хозяйства происходило постепенное снижение ширины лесосек, вызванное увеличением роста лесоторговли, требовавшим ускоренного оборота рубки. Появлявшимся после 1861 г. частным лесопильням и огнедействующим заводам лес отпускали за попенные деньги по таксе. В 80-х гг. XIX в. кубическая сажень сосновых дров стоила от 70 коп., березовых – от 80 коп., хвороста – 20 коп[10]. Тот же лес для нужд населения стоил значительно дороже. Стоимость березовых квартирых дров варьировалась от 1 руб. до 1 руб. 30 коп. за сажень, пихтовых и осиновых 75 коп. – 1 руб[11]. Положительная динамика денежных поступлений с 1876 по 1894 г., представленная в приложении 6, свидетельствует о заинтересованности Кабинета в получении доходов от лесной отрасли при сохранении приоритета промышленного лесопользования.

Реформа 1861 г. внесла изменения в крестьянское лесопользование, разрешив приобретать лес за плату по таксе, разработанной Д.А. Машуковым в 1856 г.[12]. Бесплатный отпуск лесных материалов по норме, действовавшей с 1831 г. (50 строевых бревен и 5 куб.саж. дров на усадьбу)[13], оставался неизменным. Население Алтайского горного округа, за исключением Павловской, Сузунской, Салаирской, Колыванской, Змееногорской, Зыряновской, Локтевской и Риддерской горно-заводских волостей, пользовалось лесом бесплатно. Однако они были обязаны производить опалку боров и тушить лесные пожары. Заготовка лесных материалов допускалась только на основании лесоотпускного билета установленного образца. Бланк билета состоял из трех частей: талона, остававшегося у лесничего, «лесного билета», выдаваемого заготовщику на руки, и приказа лесной страже о допущении предъявителя билета к заготовке лесных материалов в обозначенном количестве[14]. На обороте билета печатались условия по заготовке леса и его учету, их соблюдение было обязательно для всех заготовщиков древесины. Лесная администрация на местах вела строгий учет выданным билетам, поскольку несла материальную ответственность за них.

Порядок выдачи лесоотпускных билетов и заготовка строевой и дровяной древесины была стандартной. Нуждавшийся в лесе обращался с заявлением к сельскому старосте, тот заверял перед волостным правлением подлинность этой потребности. Поименный список таких обывателей передавался в Алтайское горное правление. Оно выдавало распоряжения горным (заводским) конторам о выдаче лесорубочных билетов на каждую деревню. В билетах прописывались имена домохозяев, с указанием общего размера и количества подлежащей отпуску древесины. Сельский староста предъявлял их лесной страже, которая отводила деревне соответствующий участок леса, где весной или осенью крестьяне заготавливали строевой материал часто без контроля со стороны чинов лесного управления[15].

Совсем иные условия лесопользования сложились в горно-заводских волостях. Это обусловливалось предназначением лесов на удовлетворение потребностей производства и лиц, обслуживавших его. Население этих районов было освобождено от опалки боров. Те обыватели, которые не были заняты в обслуживании предприятий, получали строевую и дровяную древесину только за попенные деньги. Нуждавшиеся в лесных материалах обращались в горную (заводскую) контору по месту жительства и получали там лесорубочные билеты. Упрощенная система, по сравнению с общеокружной, получения разрешения на заготовку лесных материалов из заводских дач, объяснялась тем, что лес находился на особом учете в ведении горных (заводских) контор[16]. Исключение из общего правила составляла лишь Змеиногорская горно-заводская волость. Вследствие истощения лесного фонда и предназначения его остатков исключительно для обслуживания производственных нужд, «опалки бывшие горно-заводские люди не производили и даровым лесом из дач не пользовались». О бедственном положении змеиногорских лесов говорит тот факт, что даже древесный уголь для завода заготавливали на расстоянии 130-180 верст в Барнаульском и Касмалинском борах[17].

С конца 60-х гг. XIX в. отпуск строевого и дровяного леса бывшим приписным к заводам крестьянам производился на основании Правил «О порядке отпуска леса», утвержденных Кабинетом в 1869 г. Они значительно ограничивали права крестьян в выборе места рубки. В целях сохранности соснового леса, являвшегося основным топливом горных заводов, предписывалось строго соблюдать правила и указания лесной стражи. Рубили его только для строительства домов, на иные постройки употреблялся оставшийся вершинник. За каждым крестьянским селением закреплялся лесной участок, которым пользовались бесплатно и исключительно для удовлетворения домашних потребностей. Случаи продажи леса расценивались как самовольные порубки и преследовались по закону. В 1884 г. нормы бесплатного отпуска леса населению, действовавшие с 1831 г., были существенно сокращены. Отныне они составляли 7 бревен, 150 жердей и 5 куб.саж. дров ежегодно на усадьбу[18]. Продажа леса производилась как по полной, так и по льготной таксе (за ¼ часть полной таксы строевой лес отпускался горнозаводским рабочим, а за ½ таксы – на общественные сооружения)[19].

В ходе постепенного перехода к коммерческому лесному хозяйству и превращения леса в отдельную статью дохода Кабинета, естественным путем возникала потребность в изменении порядка пользования лесными ресурсами со стороны населения и уменьшении бесплатного отпуска. Исходя из этих соображений, начальник Алтайского округа Н.И. Журин в 1890 г. предлагал сократить расход бесплатной древесины до следующей нормы: на один крестьянский двор – по 4 бревна, 25 жердей, 30 кольев, 4 куб.саж. дров; на постройку новых домов отпускать не более 150 бревен. По мнению окружной администрации, бесплатный отпуск леса на бытовые нужды населения значительно снижал поступление дохода в бюджет округа[20].

«Правила для бесплатных отпусков леса из дач и боров Алтайского округа на домашние надобности крестьян и оседлых инородцев», принятые 22 ноября 1894 г., еще более сократили размер бесплатного отпуска. Они предусматривали дифференцированный подход к отпуску древесины из лесных дач в зависимости от степени их истощения, классификация которых была составлена в 1893 г[21]. Количество строевой древесины измерялось хлыстами, при этом правила разрешали крестьянам вырубать деревья произвольного диаметра. Так, из лесных дач I категории (как наиболее истощенных) отпуск и продажа сырорастущего леса полностью запрещались. Размеры ежегодного бесплатного отпуска из дач II категории на ремонт усадьбы составляли 2 хлыста и 15 жердей, на постройку новой усадьбы – по 50 хлыстов и жердей. Дачи III категории: на ремонт усадьбы – 5 хлыстов и 50 жердей, на постройку новой – по 100 хлыстов и жердей. Размер отпуска леса из дач IV категории оставался без изменения: на ремонт – 7 хлыстов, 50 жердей и 100 кольев, на постройку новой усадьбы – до 150 хлыстов и жердей. Отпуск леса на отопление из всех трех категорий дач составлял 5 куб. саж. дров[22]. Такая дифференциация свидетельствовала о стремлении администрации округа рационально подойти к процессу лесопользования, согласовывая его объемы с «производительностью» лесов. Одновременно с этим, в 1894 г. Кабинет принял меры к ограничению бесплатного отпуска леса на общественные потребности округа. Так, отныне выделение леса для устройства кладбищенских оград, домов церковнослужителей и отопления общественных заведений производилось платно[23].

Изменение порядка пользования лесными ресурсами населением, вызванное ускорением развития хозяйственных отношений, отразилось в динамике принятия лесных такс. Так, в период 60-90-х гг. XIX в. они принимались четырежды. Такса 1867 г. распространялась только на крестьян, рубивших лес на продажу. При заготовлении лесных материалов для личного потребления применялась такса, составленная в 1863 г. министром государственных имущества для лесных дач Томской и Тобольской губерний. Такое параллельное существование сразу двух документов, по мнению современников, вызывало неудобства и вносило путаницу. Поэтому, в 1882 г. была утверждена новая такса для всего населения округа. Она предусматривала разделение лесов на два разряда по степени их доступности. Однако на практике они применялись в зависимости не от ценности леса, а от необходимости продажи леса за пределы округа. В этом случае лес таксировался по 1 разряду, а для личных потребностей жителей – по 2 разряду[24]. Такса 1894 г. была составлена с учетом классификации лесных дач 1893 г. и «Правил для бесплатных отпусков леса» 1894 г. Цены на лесные материалы определялись в соответствии с состоянием истощенности лесных дач, стоимостью доставки древесины и ценами в ближайших казенных лесах[25].

Введение лесных такс и сокращение нормы бесплатного отпуска древесины положительно отразилось на доходе округа от продажи древесины. Так, если в 1881 г. он составил 33 120 руб., то в 1894 г. был равен уже 287 458 руб.[26]. Обобщенная динамика денежных поступлений, представленная в приложении 6, является наглядным тому примером. Впрочем, по свидетельству современников, на быстрый рост доходов последнего десятилетия также повлияло взимание штрафов с населения за самовольные порубки[27]. Тем не менее, все это позволило поставить лесное дело на первое место среди доходных статей Алтайского (горного) округа[28].

Случаи злоупотребления лесной стражи своими полномочиями, совершавшей дополнительные поборы с крестьян в обход окружной казны, напротив, снижали показатели. Кроме того, это дискредитировало ее в глазах населения. Так, крестьяне Алейской волости жаловались на шипуновского полесовщика, который построил два больших амбара для сбора зерна только за счет поборов с них. Если он заставал их за порубками, то взимал по два-три рубля себе «в карман»[29].

Естественно, сокращение норм бесплатного отпуска древесины не встретило поддержки и понимания среди крестьянского населения, поскольку означало «ущемление» их исторически сложившихся прав в лесопользовании. Неприязнь к лесной администрации усиливалась в связи с участившимися случаями несанкционированных поборов со стороны стражи.

Предпринимались меры по рационализации способов заготовки древесины за счет замены топоров на пилы, применения годичных лесосек, увеличения срока оборота и совершенствование способов рубки. Идея сохранности и возобновления лесных ресурсов чаще всего фигурировала в делопроизводстве, когда речь шла об ограничении права «свободного» пользования лесом для населения. Этот процесс, наметившийся в 1831 г., но реально запущенный реформой 1861 г., набрал обороты в 1884 и 1894 гг. Он привел к значительному сокращению бесплатных отпусков древесины и явился одной из предпосылок коммерциализации лесной отрасли.

Список источников и литературы:

[1] Лесной словарь составлен в департаменте корабельных лесов. СПб, 1845. Ч. 3. С. 244.

[2] ГААК. Ф. 2. Оп. 2. Д. 7180. Л. 26 об.

[3] ГААК. Ф. 2. Оп. 1. Д. 352. Л. 230, 247.

[4] Григорашенко И.А. Развитие лесного хозяйства в среднеобских борах // Организация лесного хозяйства в некоторых категориях лесов Сибири. Красноярск, 1963. С. 103.

[5] ГААК Ф. 2. Оп. 2. Д. 7180. Л. 23-25 об.

[6] Григорашенко И.А. Развитие лесного хозяйства в среднеобских борах // Организация лесного хозяйства в некоторых категориях лесов Сибири. Красноярск, 1963. С. 108.

[7] Таксация лесов. Руководство для офицеров корпуса лесничих, составленное по поручению министерства государственных имуществ подполковником В. Семеновым. СПб., 1843. С. 15.

[8] Материалы по исследованию арендного хозяйства в Алтайском округе. Барнаул, 1896. Т. 1. С. 55−56.

[9] Григорашенко И.А. Развитие лесного хозяйства в среднеобских борах // Организация лесного хозяйства в некоторых категориях лесов Сибири. Красноярск, 1963. С. 106.

[10] Алтай: историко-статистический сборник экономического и гражданского развития Алтайского горного округа. Томск, 1890. С. 417.

[11] Хозяйственно статистическое описание волостей Азиатской губернии: отчет / сост. Н.А. Ваганов, А.П. Ухтомский. СПб., 1886. С. 65.

[12] ГААК. Ф. 2. Оп. 2. Д. 7180. Л. 32 об.

[13] Бородавкин А.П. Реформа 1861 г. на Алтае. Томск, 1972. С. 47.

[14] Порядок отпуска лесных материалов из дач ведомства министерства государственных имуществ по лесному департаменту. Сборник законоположений и распоряжений министерства государственных имуществ. Составил П. Вереха. СПб., 1880. С. 137 – 140.

[15] Хозяйственно статистическое описание волостей Азиатской губернии: отчет / сост. Н.А. Ваганов, А.П. Ухтомский. СПб., 1886. С. 3.

[16] Хозяйственно статистическое описание волостей Азиатской губернии: отчет / сост. Н.А. Ваганов, А.П. Ухтомский. СПб., 1886. С. 139, 144, 65, 201.

[17] Хозяйственно статистическое описание волостей Азиатской губернии: отчет / сост. Н.А. Ваганов, А.П. Ухтомский. СПб., 1886. С. 197, 194.

[18] ГААК. Ф. 2. Оп. 2. Д. 7212. Л. 57 – 57 об; Краткий исторический очерк Алтайского округа (1747-1897 гг.). СПб., 1897. С. 128; Алтай: историко-статистический сборник экономического и гражданского развития Алтайского горного округа. Томск, 1890. С. 417.

[19] Обзор деятельности Министерства Императорского Двора и Уделов за время царствования в бозе почившего государя императора Александра III (1881 – 1894) / Сост. Ст. сов-к М.И. Струков, надворные сов-ки Ф.Н. Литвинов, П.М. Оберемченко, коллеж.асессор А.Н. Коковихин и титуляр. сов-к К.С. Линден. Под ред. тайного сов-ка В.С. Кривенко. СПб.: Тип. Гл. Упр. Уделов, 1901. С. 32.

[20] Очерки русской народной культуры / отв. ред. и сост. И.В. Власова. М., 2009. С. 225.

[21] ГААК Ф. 4. Оп. 1. Д. 3993. Л. 75 – 79 об.

[22] ГААК Ф. 3. Оп. 1. Д. 1222. Л. 38 – 41 об.

[23] Краткий исторический очерк Алтайского округа (1747-1897 гг.). СПб., 1897. С. 129.

[24] Обзор деятельности Министерства Императорского Двора и Уделов за время царствования в бозе почившего государя императора Александра III (1881 – 1894) / Сост. Ст. сов-к М.И. Струков, надворные сов-ки Ф.Н. Литвинов, П.М. Оберемченко, коллеж.асессор А.Н. Коковихин и титуляр. сов-к К.С. Линден. Под ред. тайного сов-ка В.С. Кривенко. СПб.: Тип. Гл. Упр. Уделов, 1901. С. 33.

[25] Обзор деятельности округа за пятилетие (1911 – 1915 гг.). Барнаул, 1916. С. 111.

[26] Обзор деятельности Министерства Императорского Двора и Уделов за время царствования в бозе почившего государя императора Александра III (1881 – 1894) / Сост. Ст. сов-к М.И. Струков, надворные сов-ки Ф.Н. Литвинов, П.М. Оберемченко, коллеж.асессор А.Н. Коковихин и титуляр. сов-к К.С. Линден. Под ред. тайного сов-ка В.С. Кривенко. СПб.: Тип. Гл. Упр. Уделов, 1901. С. 33.

[27] Краткий исторический очерк Алтайского округа (1747-1897 гг.). СПб., 1897. С. 130.

[28] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 156. Л. 292 об.

[29] Хозяйственно статистическое описание волостей Азиатской губернии: отчет / сост. Н.А. Ваганов, А.П. Ухтомский. СПб., 1886. С. 4.

Исследователь-составитель: Карпенко Елена