Барнаульский лесопильный завод был открыт в 1897 г. на месте бывшего Барнаульского сереброплавильного завода, хотя лесопилка всегда существовала при нем как вспомогательное производство[1].

Она действовала от водяного колеса и находилась у плотины, обслуживая нужды металлургического завода. Смена производственного профиля потребовала создания новых мощностей. Имевшаяся лесопилка, не могла в полной мере обеспечить полноценную работу созданного предприятия. Благодаря активной деятельности первого заведующего Барнаульским лесопильным заводом Бориса Алексеевича Калинина (1897–1912 гг.) переоборудование производства прошло достаточно успешно. Так, в 1897 г. были установлены и пущены в работу 24-х сильная гидравлическая турбина Жонваля и лесопильный станок с полным приводом[2]. В 1899 г. по личным чертежам заведующего был проведен ремонт и реконструкция головы рабочего прореза плотины и мостов. В 1900 г. был установлен токарный и сверлильный станки с приводом от турбины, в 1902г. − лесопильная рама. В 1904 – 1905 гг. под руководством Б.А. Калинина успешно проведен ремонт левого борта ряжей запасного прореза плотины. Управляющий Барнаульским имением В. Шубенко высоко оценивал работу заведующего заводом, считая, что он свои «обязанности исполнял усердно, трезво, честно, с полным пониманием дела»[3].

С конца XIX в. Барнаул стал одним из центров лесопильного производства. Однако дальнейшему росту и развитию завода препятствовало то обстоятельство, что он находился в непосредственной близости от города, и дальнейшее расширение его территории под лесные склады было невозможно. С севера и востока завод окружали городские постройки, с юга – высокий косогор, с запада – пруд. Кроме того, смена управляющего в 1912 г. (Б.А. Калинин приказом начальника округа был переведен в помощники заведующего коммерческими лесными операциями[4]), также негативно отразилась на судьбе лесопильного производства.

В 1913 г. городская дума потребовала переноса «существующих в городе лесных складов за черту города», поскольку заводской пруд являлся постоянным источником заразных болезней и вызывал заболоченность Зайчанской части города. Выход из этого положения администрация города видела в переносе завода на новое место и осушении заводского пруда. Сенат признал правомерность этих требований. Исполняя указание правительства, управление округа направило просьбу в городскую управу о выделении для складов 12 десятин на набережной р.Оби. По решению управы на правах аренды сроком на 24 года был определен участок земли за городской скотобойней. Арендная плата за квадратную сажень земли на первые 6 лет устанавливалась не ниже 25 коп. с условием ее повышения через каждые 6 лет на 20% за весь участок[5]. Однако в 1914 г. перенос не состоялся «за силою военных обстоятельств».

В январе 1916 г. на заседании комиссии лесных чинов округа под председательством заведующего Лесной частью Г.В. Орлова, с участием старших лесничих Е.Е. Родда и Н.Н. Абрамова, заведующего барнаульским лесопильным заводом Н.М. Русанова, помощника заведующего лесоинженерным отделом И.Е. Лавренова вновь обсуждался вопрос о выборе места под лесопильный завод[6]. Каждый из предложенных на обсуждение вариантов имел свои особенности. Одно из предполагаемых мест находилось за городской скотобойней на берегу р.Оби, но сооружение причалов и пристаней для остановки плотов на высоком и крутом берегу было затруднительно. Другое предложение сводилось к переносу завода на 4-5 верст по р. Оби выше Барнаула на земли, находившиеся в распряжении крестьян деревни Ерестной. Невысокую луговую террасу каждой весной затапливало талыми водами, поэтому предварительно требовалось ее поднятие путем надсыпки. Третье место также было признано непригодным для постройки завода, поскольку оно находилось ниже железнодорожного моста и требовало создания насыпи. Наиболее подходящим из всех вариантов был признан Мало-Казенный остров напротив Барнаула, где к этому времени уже имелся лесопильный склад[7]. Однако, вероятно, в связи с революционными событиями в стране, вопрос о переносе завода так и не получил окончательного решения. Предприятие продолжало действовать на прежнем месте вплоть до своего закрытия[8].

Лесозаготовительные работы для обеспечения сырьем Барнаульского лесопильного завода и складов проводились в Бобровской, Нижнепетровской, Нижнебольшереченской, Верхнебольшереченской и Соколовской лесных дачах, расположенных по правому берегу Оби, выше г.Барнаула[9]. Доставка бревен на завод и транспортировка полученной продукции осуществлялась традиционным способом − на лошадях, укладка бревен в штабеля – вручную. Годичные объемы распиловки составляли 800 тыс.куб.фут., что по данным официального источника, «совершенно не удовлетворяло требования местного рынка», однако техническое состояние заводского оборудования не позволяло превысить эти показатели. Так, например, в 1899 г. было распилено 17 600 бревен, в 1900 г. – 11 500 бревен, в 1901 г. их объем сократился до 6 200 штук. Причиной этого могло являться как падение спроса в Барнауле на пиленые сортименты, так и, вероятнее всего, недостаток воды, необходимой в технологическом процессе обработки бревен при их распиловке на лесопильных рамах[10]. Произошедший на заводе 24 декабря 1915 г. пожар, в результате которого пострадали почти все устройства[11], оказал еще большее негативное влияние на качество и объем производства. Стоимость сгоревшего имущества составила 13 369 рублей[12]. Как следствие, наблюдалось падение качества и объема производства. Так, с апреля по сентябрь 1916 г. было получено сортовых пиленых материалов 48,95%, брака и горбылей – 30,3%, отбросов – 20,75%. Получается, что более 1/5 всей массы круглого леса уходило в отбросы, а выход пиленых материалов 1 сорта составлял всего 9,45%. Завод явно работал себе в убыток[13].

Причины низкой производительности Барнаульского лесопильного завода состояли не только в несовершенстве оборудования и неудобном расположении завода, но и в организации предпроизводственного процесса. По мнению контролера Вознесенского, проводившего ревизию завода с августа по сентябрь 1916 г., транспортировка и выбраковка бревен велись непрофессионально. Плоты на Солдатском взвозе останавливались «черезполосно» с плотами лесопромышленника Козлова. Их выгрузка производилась хаотично − штабеля круглого леса и поленницы заводских дров стояли вперемешку с лесом предпринимателя. Администрация завода свои материалы от чужих отличала только по меткам – красные – заводские, черные – частные. Однако при движении по складу метки часто затирались, препятствуя распознаванию леса. При скатке бревен в штабеля, бревна разной длины и диаметра помещались вместе, это затрудняло их учет. Сортировку на строевую и дровяную древесину производили временные рабочие, мало знакомые с техническими условиями выбраковки, которая на местах лесозаготовки велась неудовлетворительно. В Большереченском районе строевой лес заготавливался без ошкуривания, а на складах все неошкуренные бревна считались дровяными. По этой причине в каждом дровяном штабеле оказывалось много строевых бревен, их извлечение было невозможно без «раскатки» штабелей. На среднем острове «Большаков», строевые части дровяных бревен длиной 6 − 9 аршин и диаметром в верхнем отрубе тоньше 6 вершков, по распоряжению администрации завода, резались на дрова[14]. Умышленное использование строевой древесины на дрова может свидетельствовать о стремлении администрации завода получать быструю разовую прибыль и выполнять годовые задания. Тем более что управляющий заводом не надеялся на вложение средств из окружного бюджета на техническое переоснащение производства, подготовку кадров и увеличение оплаты труда квалифицированным работникам.

Ведение отчетной документации по движению лесного сырья на заводе, судя по всему, не отличалось скрупулезностью. Об этом свидетельствует тот факт, что 12 августа 1916 г. при передаче дел по Барнаульскому заводу вторым заведующим Русановым новому заведующему Рожевскому, был обнаружен излишек строевых бревен в количестве 1520 штук, которые до этого не были записаны на приход[15]. В настоящее время нельзя с точностью назвать этому причину, но и исключать возможность администрации завода «приторговывать лесом на строну» тоже не стоит. Кроме того, Вознесенским было установлено, что наличие материалов в течение года не сверялось с данными бухгалтерии завода, следовательно, учет пиленых сортиментов зависел только от приказчиков по распиловке и продаже, которые работали большей частью бесконтрольно[16]. Что касается кадрового обеспечения производства, то на заводе имелась потребность в опытных рамщиках. Свидетельством этого может являться пример направления в мае 1917 г. из Новониколаевского лесопильного завода на Барнаульский подрядчика по распиловке Н.Г. Конечного[17]. Общий состав служащих предприятия на октябрь 1917 г. составлял 38 человек. Это были заведующий заводом и его помощник, бухгалтер, кассир, 4 счетовода, 2 конторщика, песец, машинистка, 10 сторожей, 2 приказчика, 7 нарядчиков, механик, машинист, слесарь, кузнец, сортировщик, конюх и пилостав (рамщик)[18].

Недвижимое имущество Барнаульского лесопильного завода было достаточно обширным. Наиболее масштабными сооружениями являлись здания бывших плавильных и обжигательной фабрик, конюшня, важни (помещения для приема руды), кузница, заводская ограда с пятью воротами, плотина на р.Барнаулке с двумя прорезами, две турбины Жонваля, лесопилки. Оценочный акт зданий и сооружений, составленный в 1911 г. в связи с возможной передачей кабинетских земель Управлению проектируемой Алтайской железной догори[19], содержал 21 позицию в перечне имущества на общую сумму 297 399 руб[20]. Однако его большую часть занимали постройки, оставшиеся от сереброплавильного завода и переоборудованные для нужд лесопильного производства.

Радиус сбыта готовой продукции Барнаульского лесопильного завода, по данным официального источника, был незначительным. Предприятие обслуживало нужды барнаульскго лесного рынка, покупателями которого в основном являлись жители города, городская управа и отчасти Алтайская железная дорога[21]. Деятельность предприятия обычно продолжалась не более 7 месяцев в году. Для более продолжительной работы не хватало сырья. Тем не менее, в продаже леса имелась определенная динамика, представленная в таблице. Доминирующее положение занимала продажа круглого леса и дров, в то время как реализация пиленого леса, в силу низких технических мощностей предприятия, не получила широкого распространения.

Таблица 1

Динамика продажи древесины в 1911-1915 гг.

Наименование продукции

Год продажи

1911

1912

1913

1914

1915

Круглый лес и дрова (куб.саж)

3039

7681

9740

8635

11894

Пиленый лес (куб.саж)

947

935

2063

2749

2908

Общие показатели продаж (куб.саж)

3986

8616

11803

11384

14802

Источник: Обзор деятельности Округа за пятилетие (1911−1915 гг.). Барнаул, 1916. С. 159.

По замыслу Кабинета Барнаульский лесопильный завод должен был обеспечивать потребности местного лесного рынка и способствовать развитию конкурентной борьбы частных лесных предприятий за корневой лес. К 1914 г. их насчитывалось 28 единиц[22]. Наиболее крупными были заводы братьев Козловых в г. Барнауле и с. Легостаево, предпринимателя Пупкова в с. Быстрый Исток, Бедаревых в Бийском лесничестве[23]. Они мобильно реагировали на изменение конъюнктуры местного рынка, а по техническому оснащению соответствовали передовым технологиям своего времени. Так, на барнаульском лесном рынке с 1906 г. функционировал лесопильный завод «Торгового дома «Братья Козловы». Мощность его парового двигателя составляла 200 лошадиных сил, что в 8 раз превосходило показатели двигателя кабинетского лесопильного предприятия. Другой завод, располагавшийся в с. Легостаево, имел меньшую мощность, но и она превосходила кабинетскую почти в 2 раза[24]. Надежды Кабинета не оправдались. Создание Барнаульского лесопильного завода привело к неожиданным результатам, не он, а ему частные предприятия составили конкуренцию.

Подводя итог, следует отметить, что создание Барнаульского лесопильного завода являлось первой попыткой Кабинета придать коммерческую направленность промышленному лесопользованию, потерявшему свое монопольное положение после 1896 г. Серьезное отрицательное последствие для Барнаульского лесопильного завода имел неудачный выбор места его размещения. Кроме того, слабым звеном являлся низкий уровень организации лесозаготовительных операций, негативно повлиявший на ритмичность работы и качество конечной продукции.

Использованные источники и литература:

[1] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 4392. Л. 7 – 7 об.

[2] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 4000. Л. 4.

[3] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 761. Л. 52 – 52 об.

[4] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 761. Л. 1.

[5] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 4392. Л. 7 – 7 об.

[6] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 4392. Л. 12.

[7] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 4392. Л. 12 – 14.

[8] Контев А.В. 100 лет Барнаульскому лесопильному заводу // Барнаульский хронограф: Календарь памятных дат. 1997. Барнаул, 1996. С. 38−40.

[9] Обзор деятельности Округа за пятилетие (1911−1915 гг.). Барнаул, 1916. С. 154 – 155.

[10] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 4041. Л. 1 об.

[11] Обзор деятельности Округа за пятилетие (1911−1915 гг.). Барнаул, 1916. С. 158.

[12] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 4652. Л. 3 об.

[13] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 4652. Л. 8 об.

[14] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 4652. Л. 3 – 7 об.

[15] ГААК. Ф. 154. Оп. 1. Д. 10. Л. 38 А.

[16] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 4652. Л. 8 об.

[17] ГААК. Ф. 154. Оп. 1. Д. 10. Л. 26.

[18] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 535. Л. 361 – 361 об.

[19] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1960. Л. 10.

[20] ГААК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1960. Л. 8 – 9.

[21] Обзор деятельности Округа за пятилетие (1911−1915 гг.). Барнаул, 1916. С. 160.

[22] ГААК Ф. 4. Оп. 1. Д. 4480. Л. 64-66 об.

[23] Скубневский В.А., Старцев А.В., Гончаров Ю.М. Предприниматели Алтая. 1861-1917 гг.: энциклопедия. Барнаул, 1996. С. 57.

[24] Скубневский В.А. 100 лет со времени основания в Барнауле купцами Козловыми лесопильного завода // Барнаульский хронограф: Календарь знаменательных и памятных дат. 2006. Барнаул, 2005. С. 53 – 54.

Исследователь-составитель: Карпенко Елена